Гражданская кампания - Страница 140

К оглавлению

140

Она покрепче сжала его руку.

Через некоторое время па оторвал взгляд от мамы и, грозно нахмурившись, повернулся к Марку:

– Если ты ее обидишь, я сам тобой займусь!

Марк отчаянно закивал.

– Твое условие принято, – сияя глазами, пробормотала тетя Корделия.

– Ну, тогда согласен! – рявкнул па. И обиженно насупился. Но руки мамы не выпустил.

Марк с обожанием глядел на Карин. Она чуть ли не видела, как вся Черная Команда радостно прыгает и вопит у него в голове, а лорд Марк пытается ее заткнуть, чтобы, не приведи бог, она не привлекла к себе внимания.

Карин набрала для храбрости побольше воздуха, сунула руку в карман болеро и извлекла свои бетанские сережки. Ту самую пару, означавшую, что она взрослая и у нее стоит имплантат. С небольшим усилием она вставила одну в ухо. Это не декларация независимости, подумала она, поскольку она все еще живет в паутине зависимостей. Это всего лишь декларация Карин, означавшая «Я – это я. А теперь посмотрим, на что я способна».

Глава 17

Оруженосец Пим, чуть запыхавшись, впустил Катриону в фойе особняка Форкосиганов. Застегивая воротник мундира, он с обычной доброжелательностью улыбнулся ей.

– Добрый день, Пим, – поздоровалась Катриона. И порадовалась, что голос не дрожит. – Мне нужно видеть лорда Форкосигана.

– Да, мэм.

То, что сорвавшееся у него с языка «да, миледи!» на том пресловутом ужине было многозначительным ляпом, Катриона сообразила лишь задним числом. Тогда она не обратила на это внимание.

Пим включил наручный комм.

– М’лорд? Вы где?

Из комма послышался слабый стук и раздался приглушенный голос Майлза:

– В мансарде северного крыла. А что?

– К вам пришла госпожа Форсуассон.

– Я сейчас спущусь… Нет, погоди. – Короткая пауза. – Приведи ее сюда. Готов поспорить, ей это понравится.

– Слушаюсь, м’лорд. – Пим указал на черный ход. – Сюда, пожалуйста.

Она проследовала за ним к лифту.

– Маленький Никки сегодня не с вами, мэм? – спросил Пим.

– Нет. – У нее не хватило духу объяснить почему. И она ограничилась этим коротким ответом.

Они вышли из лифта на пятом этаже – сюда она так и не попала на той достославной экскурсии по особняку. Катриона прошла за Пимом по голому коридору сквозь пару двустворчатых дверей и оказалась в огромной комнате с низким потолком, тянувшейся от одного конца крыла до другого. Над головой пересекались толстенные спиленные вручную бревна перекрытия. С них свисали лампочки, освещая кучи барахла.

Часть этого барахла была обычным, хранящимся в мансардах и на чердаках хламом: поломанная мебель и светильники, не годные уже даже для прислуги, картинные рамы, треснувшие зеркала, запакованные квадратные и прямоугольные предметы – картины, свернутые ковры и гобелены. Еще более древние масляные лампы и канделябры. Таинственные ящики и коробки, обитые потрескавшейся кожей чемоданы и исцарапанные деревянные сундуки с инициалами давно умерших людей.

Но имелось тут кое-что и куда более интересное. Связки ржавых кавалерийских пик с потускневшими корчинево-серебристыми вымпелами, обернутыми вокруг древка. Ветхие коричневые с серебром мундиры оруженосцев, увязанные в тугие свертки. И куча разнообразной конской амуниции: седла, стремена, уздечки и недоуздки с ржавыми колокольчиками, потемневшими серебряными пластинами, тусклыми кистями, даже шипами. Украшенные ручной вышивкой попоны и подседельники с вышитыми инициалами «ФК» и гербом Форкосиганов.

Десятки мечей, сабель и кинжалов, небрежно рассованные по бочонкам, как стальные букеты. Среди всего этого хлама на расчищенном пятачке примерно в середине комнаты восседал Майлз в рубашке с засученными рукавами в окружении трех раскрытых сундуков и нескольких наполовину рассортированных кучек бумаг и распечаток. Один из сундуков был доверху набит грозным на вид энергетическим оружием с прилагающимися к нему батарейками. Давно разрядившимися, как понадеялась Катриона. Второй сундук, поменьше, хранил какие-то документы. Майлз поднял голову и восторженно ухмыльнулся Катрионе:

– Я же говорил вам, что в мансардах есть на что посмотреть! Спасибо, Пим.

Пим кивнул и испарился, одарив своего лорда едва заметным кивком, который уже натренированный взгляд Катрионы расшифровал как пожелание удачи.

– И вы не преувеличивали, – согласилась Катриона. Что это за птица? Вон то чучело – висит вниз головой в углу и смотрит на них злыми стеклянными глазами?

– В тот единственный раз, когда я привел сюда Дува Галени, он чуть не превратился в бормочущего дурачка. Он буквально на глазах превратился в доктора исторических наук профессора Галени, а потом часами – сутками – пилил меня за то, что мы не каталогизировали весь этот хлам. Он и до сих пор брюзжит по этому поводу, если я имею несчастье ему напомнить. А я-то всегда считал, что вполне достаточно комнаты с особым микроклиматом, оборудованной отцом для хранения документов.

Майлз жестом предложил ей сесть на лакированный сундук из ореха.

Катриона послушно села, молча улыбаясь. Ей следовало бы сообщить ему скверные новости и уйти. Но он настолько явно пребывал в отличном настроении, что Катриона не могла вот так вот сразу все испортить. И когда это его голос стал для нее звучать как ласка? Пусть поболтает еще немного…

– Ладно, в любом случае, когда я наткнулся вот на это, – махнул он в сторону накрытой толстой белой тканью кучи, – то подумал, что для вас это может оказаться интересным.

Затем указал на открытый сундук с оружием.

– Там тоже много всего интересного, но это скорей по части Никки. Ему нравится гротеск? В его возрасте я счел вот это грандиозной находкой. И не знаю, как потерял… Ах, ну да! Должно быть, дедушка припрятал ключи! – Он достал корявый мешок коричневого цвета и с некоторой опаской заглянул внутрь. – По-моему, это мешок цетагандийских скальпов. Хотите взглянуть?

140