Гражданская кампания - Страница 99

– Еж твою клеш! – выдохнул Айвен.

Бай остро глянул на него:

– Ты все понял? Бог ты мой, Айвен, какая глубина мысли! Значит, ты можешь себе вообразить разговор. А я его слушал. Алекс бухтел насчет проклятого мутантишки, осмелившегося ухаживать за фор-леди. Формюир заметил, что муж чертовски удачно погиб при каком-то – якобы несчастном – случае в разгар проводимого Форкосиганом расследования. Сигур возразил, что никаких обвинений не выдвигалось, а граф Борис посмотрел на него, как на жалкого идиотика, пробормотав: «Кто бы сомневался, Форкосиганы тридцать лет вертят Имперской безопасностью как хотят. Единственный вопрос – был ли сговор между Форкосиганом и женой?» Алекс бросился на защиту своей возлюбленной – этот малый совершенно не понимает намеков, – провозгласив, что она ни в чем не виновата и ни о чем не подозревала, пока Форкосиган не сделал ей свое грубое предложение. И то, что она так стремительно убежала, – это Доказательство! Доказательство!.. (Вообще-то он повторил это трижды, но к тому времени он был крепко пьян.) Итак, это – доказательство, что она осознала, что Майлз хитроумно убрал с пути ее возлюбленного супруга, дабы очистить путь себе, а уж она-то знает наверняка, она ведь была на Комарре. И он, Алекс, готов биться об заклад, что теперь-то она пересмотрит свое отношение к его, Алекса, предложению! Поскольку Алекс – дурак известный, старших товарищей его аргументы не слишком убедили, но они снизошли к тому, чтобы ради фамильной солидарности усомниться в виновности вдовы. И так далее.

– Бог ты мой, Бай! А ты не мог их остановить?

– Попытался внести немного здравого смысла, используя мои ограниченные возможности и не раскрывая, как изволите выражаться вы, вояки, моей легенды. Но они уже слишком далеко зашли в своем творчестве.

– Если они выдвинут против Майлза обвинение в убийстве, он ими всеми полы подметет. Гарантирую, что такой выходки он не спустит!

– Конечно, Борис Формонкриф с радостью выдвинул бы такое обвинение против сына Эйрела Форкосигана, – пожал плечами Байерли, – но для этого (на что я им и указал) у них нет достаточных доказательств, и вряд ли они их получат. Нет. Обвинение можно отбить. Против обвинения можно защищаться. А ложное обвинение влечет за собой судебный иск. Никакого обвинения не будет. Но намек, – продолжил Бай, – шепоток, шуточка, черный анекдот… кто может поймать или остановить такое? Это все равно что сражаться с туманом.

– Так, значит, по-твоему, консерваторы начнут кампанию дискредитации, используя этот домысел? – медленно проговорил Айвен.

– По-моему… Если лорд Аудитор Форкосиган намерен хоть как-то контролировать возможный ущерб, ему срочно следует мобилизовать все ресурсы. Нынче утром пять злых языков еще отдыхают. Но к вечеру они снова начнут шлепать. Я не намерен предлагать какую-либо стратегию милорду Аудитору. Он уже большой мальчик. Но в порядке… э-э-э… скажем, любезности я даю ему преимущество в виде предварительных разведданных. А что он будет с этим делать – его трудности.

– Разве это не по части Имперской безопасности?

– А, Имперская безопасность! – отмахнулся Байерли. – Уверен, что они возьмут дело под контроль. Но есть ли тут что-то для СБ, а? Ветер, Айвен. Ветер.

«Оно под грифом „перед прочтением сжечь“, и я не шучу», – сказал тогда Майлз с пугающей убежденностью.

Айвен осторожно пожал плечами:

– Откуда мне знать?

Улыбочка Байерли не изменилась, но в глазах появилась издевка.

– Действительно – откуда?

Айвен посмотрел на часы. Вот черт!

– Мне пора на службу, не то мать на меня всех собак спустит.

– Да, леди Элис, безусловно, уже во дворце и поджидает тебя. – Байерли встал. – Не думаю, что у тебя достаточно на нее влияния, чтобы она прислала мне приглашение на свадьбу?

– Нет у меня никакого влияния, – ответил Айвен, препровождая Байерли к дверям. – Если лорд Доно к тому времени станет графом Доно, может, тебе удастся уговорить его прихватить тебя с собой.

Байерли, зевая, удалился по коридору. Дверь с шипением затворилась, и Айвен постоял с минуту, потирая лоб. Он представил, как приносит Майлзу полученные от Байерли сведения, если, конечно, предположить, что кузен уже протрезвел. И представил, как ныряет за ближайшее укрытие. А еще лучше – сбежать от всего окончательно и бесповоротно. Уехать, устроиться в качестве лицензированного мужчины-проститутки в Сфере на Колонии Бета. Ведь у бетанских мужчин-проституток клиенты – женщины, верно? Майлз там был, но далеко не все рассказывал. Даже жирный Марк с Карин там побывали. А вот он, Айвен, ни разу не был в Сфере, черт подери! Жизнь – штука нечестная, вот что.

Айвен побрел к комму и вызвал Майлза по частной линии. Но единственное, что он услышал, – программу, очень официально извещающую, что абонент дозвонился до лорда Аудитора Форкосигана, тир-ли-ли. Айвен оставил кузену сообщение, чтобы тот срочно с ним связался по очень важному личному делу, и выключил комм.

Наверное, братец еще не встал. Айвен послушно пообещал своей совести, что попозже попробует связаться с ним еще раз, а если опять не получится, вечером потащится в особняк Форкосиганов сам. Он вздохнул, натянул китель и направился в императорский дворец к повседневным обязанностям.

Марк позвонил в дверь Фортицев, переминаясь с ноги на ногу и от волнения скрипя зубами. Энрике, которого ради такого случая взяли с собой, восторженно глазел по сторонам. Высокий, худощавый, изящный, он заставлял Марка чувствовать себя еще более нескладным тюфяком. А, ладно!